земля, когда все трещит по швам , главные со¬бытия происходят в глубине — в недрах, а то, что мы наблюдаем — лишь последствия; житель уютного века спокойной и самодовольной бур¬жуазности, Ницше с содроганием подлинного ужаса пишет о том, чего никто еще не замечает: главное событие — это то, что "Бог умер". "Вот чудовищная новость, которая дойдет до созна¬ния европейцев лишь через пару столетий; но тогда — тогда им долго будет казаться, что вещи утратили реальность" (XIII, 316).
Ницше не мысль формулирует, он сообщает факт, ставит диагноз современной действитель¬ности. Он не говорит: "Бога нет", не говорит: "Я не верю в Бога". Не ограничивается он и пси¬хологической констатацией растущего безверия. Нет, он наблюдает бытие и обнаруживает пора¬зительный факт, и тотчас объясняются все от¬дельные черты эпохи,— как следствия этого главного факта: все беспочвенное и нездоровое, двусмысленное и изолгавшееся, все лицедейство и суетливая спешка, потребность в забвении и дурмане, характерные для этой эпохи.
Но на констатации факта Ницше не останав¬ливается. Он задается вопросом: "Отчего умер Бог?" Ответов на этот вопрос у него несколько, но только один до конца продуман и развит: причина смерти Бога —христианство. Именно христианство разрушило всякую истину, кото¬рой жил человек до него, и прежде всего разру¬шило трагическую истину жизни досократовских греков. На ее место христианство пос¬тавило чистые фикции: Бога, моральный ми¬ропорядок, бессмертие, грех, милость, искупле¬ние. Так что теперь, когда начинает обнару¬живаться фиктивность христианского мира — ведь в конце концов "чувство правдивости, столь высоко развитое самим христианством, не мо-
[14]

жет не внушить отвращения к фальшивому и насквозь изолгавшемуся христианскому миро-осмыслению" (XV, 141) — теперь на месте фик¬ции не остается Ничего: нигилизм — законо-мерный итог всех наших великих ценностей и идеалов, продумайте их до логического конца и вы найдете Ничто (XV, 138). Поскольку абсо¬лютно все ценности, какими держалось христи¬анство, были фиктивны, постольку тотчас же по разоблачении фикции человек обречен прова¬литься в пустоту — в Ничто — так глубоко, как он еще не проваливался ни разу за всю свою ис¬торию.
Сегодня все это лишь едва намечается. "Воз¬растание нигилизма, — предсказывает Ницше, — составит историю двух ближайших столетий". Вся наша европейская культура давно уже дви¬жется с мучительным напряжением, с дрожью и скрежетом, нарастающим от десятилетия к де¬сятилетию, навстречу катастрофе; движется не спокойно, а судорожно, стремительными рывка¬ми, словно через силу: "скорей бы уж конец, лишь бы не опомниться, ведь очнуться и опом¬ниться так страшно" (XV, 137).
Ответ, который дал Ницше на вопрос: "От¬чего умер Бог?" — указав причину его смерти в христианстве, — должен был дать совершенно новый смысл и всей истории христианства. Два христианских тысячелетия, лежащие за ними, — это наш злой рок. Как же этот злой рок прояв¬ляется в истории?