Devil DREAMS www.devil-dreams.clan.su
 
 ::  Регистрация  ::  Правила  ::  Помощь  ::  Анкеты  ::  Звания  :: 
  Поиск :    


Навигация



Главная Форум Галерея Файлы Библиотека Гостевая книга



Online






Мини-чат






Баннеро обменные сети






Главная » Статьи » Язычество » Другие

ГЕРОИЧЕСКИЕ МИРЫ
Старая мысль о том, что люди - стражи земли, и что эта земля принадлежит всему племени, и отчасти божеству, отражается во множестве кельтских топонимов, происходящих от имени солнечного бога Луга. Имя его имеет много общего с латинским lux, свет, или lucus, роща; и Laon и Лион во Франции, Лейден в Голландии и Карлайл (Каэр Лугубалион) в Британии были названы по его имени. Лугнасад, одно из величайших ирландских игрищ, проводился в честь этого бога 1 августа. Другие боги, такие, как Бел, Дон и Ог, также олицетворяли аспекты сверхъестественных сил для кельтских племен, рассеянных по речным долинам и всхолмьям Северной Европы; но Луг проводит существенную связь между топонимами, празднествами и ирландскими легендами и сказаниями. Основа сказаний, самое интересное в них, группируется вокруг воинского воплощения кельтских богов, отражающего доминантные характеристики этой экстравертной племенной группы. Ирландцы идентифицировали себя со своими богами как Туата Де Дананн - и величайший воин был само солнце, победитель в вечно возобновляющейся битве с тьмой. Луг Длинной Руки владел волшебным копьем, которое сверкало огнем и громко ревело в битве при Мойтуре, освобождая Короля Hуаду и Туата Де Дананн от фоморов, одноглазых демонов ночи.
Перед битвой Луг потребовал разрешения своим спутникам войти, сказав, что он - плотник, кузнец, победитель и арфист; когда он выиграл состязание в шахматы, Hуада впустил его и доверил ему защиту Ирландии. Приготовление к битве показывает легендарных героев со специфическими общественными аттрибутами: кузнец Гоибниу может выковать любое оружие; врачеватель Дианкехт, сделавший Королю Hуаде серебряную руку, может исцелить любого раненого; медник Кредне делает наконечники для копий, рукояти мечей и шишки и кромки для щитов; у Дагды есть его знаменитая палица, котел изобилия, от которого никто не уходит несытым, и арфа, которая может играть три мелодии, музыку сна, музыку плача и музыка смеха.
В битве Луг выбивает злой единственный глаз у короля фоморов камнем, пущенным из пращи, и камень, вылетевший у него из затылка, побивает множество фоморов. Остальные разбойники бегут на своих кораблях, и с этих пор эти "одноглазые, одноногие и однорукие" существа больше не угрожают Ирландии. Великий эпос "Тайн Бо Куальгне", "Похищение скота из Кули", показывает воина-героя Кухулина, в одиночку защищающего Северную Окраину от "мужей Ирландии". В одном эпизоде, когда герой тяжело ранен и ему нужен отдых, появляется сам солнечный бог Луг, спокойно проходя через carnage битвы. "Кто ты?" - спрашивает Кухулин призрачного воина. "Твой отец я из Внешнего Мира, ... Луг, сын Этлиу. Поспи, Кухулин," - говорит сияющий воин, - "а я постою за тебя в это время." Он осматривает все раны, и они очищаются. Затем он прописывает ему "низкую тягу мужей", и Кухулин засыпает.
Быть воином среди воинов было идеалом жизни кельта, но умереть в окружении друзей, поэтов и сотни мертвых врагов было высшим ее итогом. Такое отношение к смерти и перерождению трудно постичь современному западному уму. В сущности, свободный поток сознания рассматривается в условиях "владений ничто", чья ось - жизнь; и, как сказал о просветлении Будда под деревом Бо в Бенаресе: "причина жизни - ... смерть".
Приготовление к высшему моменту, начиная с инициации, придавало кельтскому воину его бесстрашия и гордости. Эти качества отмечались и комментировались всеми классическими греческими и римскими писателями, которые также говорят о кельтской "любви к сражениям и легкому отношению к смерти." В истории Кухулина, солнечный бог материализуется, чтобы принять на себя функции воина, который, умирая, на три дня может оставаться смертным. В этом промежуточном состоянии бардо он может взойти в три мистическим мира кельтского посмертия: от земного тела к физическому духу и наконец к сияющей душе-свету, которым проявляет себя само солнце. Когда Кухулин спит, он соединяется со своим собственным воплощенным сиянием, находясь одновременно во всех трех мирах.
Это свободное сообщение между героем-человеком и его иномирным архетипом, солнечным богом, обычно для всех разновидностей кельтских историй. Это ключ к кельтским Загадкам - слияние духовного, физического и фантастического планов. Более поздний христианский настойчивый дуализм между светом и тьмой, между телом и душой, между этой реальностью и другими бессчетными возможностями во времени и в пространстве был неизвестен кельтам; и именно он ответственен, к примеру, за множество путаниц вокруг легенды об Артуре.
Артур вполне мог быть исторической личностью, британским военным вождем в VI веке; но значение его - мифический герой, бессмертный солнечный воин. Он - самый популярный и самый романтический из кельтских солнечных героев. Древний миф окружает его имя, образуя "Плоть Британии", серию великих средневековых произведений, чья сила не угасает доныне. Увековечивание Артура в топонимах по всей Британии - это локализация общеевропейского отношния к Лугу и другим кельтским героям. Трансформация Мерлина из семилетнего вундеркинда, который посрамил жрецов-друидов, открыв двух водяных драконов, которые подрывали основания королевской крепости, в провидца и наставника нового солнечного архетипа - обычный мотив. Артур, сын Утера Пендрагона, имеет тесную мифологическую связь со Св. Михаилом, как Князь Света, разящий драконьи силы тьмы; а Св. Михаил, в свою очередь, изображаемый на некоторых ирландских каменных крестах с весами взвешивающим души, в свою очередь, становится реинкарнацией Тота, египетского подземного бога. В исламской традиции Микаэль был ангелом, которому Бог вручил власть над дождем и ветром во вселенной. В кельтском контексте, лишенном христианской необходимости морального дуализма, изображающего добро и зло как раздельные силы, Михаил как солнечная сущность является первичной силой, которая содержит в равновесии ангелические и земные стихии своей природы.
Кельтские Мистерии формируются в поле промежуточных состояний, таких, как сумерки между светом и тьмой или днем и ночью, или в росе, которая ни дождь, ни морская вода, ни река, ни источник; и используют священную омелу, которая ни трава, ни дерево. Призрачный воин из Сида, "человек, не рожденный от женщины", говорит Кухулину лечь спать, "ибо у них нет власти над твоей жизнью в это время". В состоянии бардо герой ни мертв, ни бодрствует; как Артур спит под холмом, "король сейчас и потом" - ритуально связанный, как космическое воплощение древнего состояния грез.
Пространство поля ожидания, полное знамений, знаков и других необычайных событий, было неопределимо; и в нем воин мог укоренить свою жизнь. Константы этого стиля жизни, перечисленные в учениях индейского мудреца Дона Хуана, характеризуются четырьмя качествами. Чтобы быть воином, надо иметь уважение, осознавать страх, внимательно бодрствовать все время и отдавать себе отчет во всем. С момента инициации, особая реакция самого воина на опасность может быть кратко названа "отслеживанием решимости."
Для Кухулина эта "решимость" принимала самую необычайную форму, почти как состояние эпилепсии, называвшееся искажением. Фаллическое содержание его очевидно: "Он раздулся и стал как пузырь, полный дыханием, и выгнулся страшной, безобразной дугой, испещренной и пугающей." Однажды, когда его охватывают гнев и ярость, он ловит дикого оленя, привязывает его за своей колесницей и, со стаей пойманных лебедей перед ним и тремя кровоточащими головами в руке, объезжает вокруг королевской крепости левым боком к ней, оскорбляя ее, и требует сражения. Король выслал свою жену и других женщин, обнаженных, с бадьей холодной воды, чтобы остудить воина. "Бадья разлетелась. Они бросили его в другую бадью, и та вскипела пузырями размером в кулак. Затем он был окунут в третью бадью, и нагрел ее так, что тепло и холод в ней сравнялись. Потом он выбрался, и Королева Мугайн подала ему синий плащ, чтобы завернуться, и серебряную застежку на нем, и тунику с капюшоном."
Кровь и пиры поддерживали кельтского воина. Похищения скота, как в случае со священными быками в Тайн Бо Куальгне, были самыми обычными поводами для войны. Hа пирах воины состязались в похвальбе за честь отрезать первый кусок. После обмена множеством слов над кабаном Мак Да То, Кет Мак Магах садится рядом с ней с ножом в руке, чтобы отрезать долю победителя, и вызывает любого северного воина оспорить его право на это. Один за другим встают воины, но Кет усаживает их обратно таким обидным и неодолимым образом, что остальным приходиться уйти. Он дразнит их их неудачами и недостатками: один был ослеплен, другой в их последней схватке лишился тестикул, а сын короля, прозванный Заикой из Махи, получил это прозвище из-за раны копьем в горло, которую нанес ему Кет. Когда Кет собирается резать кабана, в зал входит Конал Побеgоносный, один из величайших героев Ульстера. Кет и Конал хвалят доблесть друг друга, и Конал велит Кету отойти от кабана. "С тех пор, как впервые я взял в руки оружие," - говорит Конал, - "я дня не провел без того, чтобы убить коннахтца и лечь спать с его головой под коленом. "Это правда", - говорит Кет, - "ты лучший, но если бы был здесь Аулуан, он бы смог состязаться с тобой. Позор нам, что нет его здесь." "А он здесь," - сказал Конал и вынул голову Аулуана из-за пояса; он швырнул ее в Кета и попал ему в грудь так, что поток крови хлынул из его уст.
Посидоний, путешествовавший через Галлию во II в. до н.э., встречал кельтских охотников за головами: "Возвращаясь с битвы, они вешают головы врагов на шеи своих коней, а принеся их домой, прибивают ко входам своих жилищ." Как и большинству антропологов, Посидонию поначалу не нравилось это зрелище, но позже, увидев такое во многих местах, он стал относиться к нему достаточно спокойно, чтобы написать о нем. Ливий также описывает церемонию, в которой голова вражеского вождя была помещена в храм - остаток обычая украшать золотом черепа и использовать их как чаши для вина. Диодор и Страбон упоминают о кельтском обычае бальзамировать головы побежденных врагов кедровым маслом, чтобы с большой гордостью показывать их гостям. Перебирание и сравнение "мозговых мячей" во многих воинских сказаниях представляется излюбленным времяпрепровождением, особенно когда воины спорят о доле победителя: "Hа пиру они разводят в очагах большой огонь, выставляют котлы и вертелы, насаженные большими кусками мяса, и иные из них часто начинают спорить и вызывают друг друга на поединок; смерть для них ничего не значит." Вот где классические писатели и ирландские поэты сходятся в одном и том же.
Категория: Другие | Добавил: Андромеда (24.12.2008)
Просмотров: 384 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

DarkArt3D



DarkArt3D



Личный кабинет



Личный кабинет
Привет, Гость!
Полное имя: Гость
Ты здесь: -й день
IP: 52.54.111.228
  Пользователь №0
Ты в группе: ~/-Субъект-/~
Мой профиль
Изменить мои данные
Личные сообщения ()
Отправить ЛС
Список пользователей
Мои комментарии
Мои посты
Мои статьи
Добавить статью
Мои файлы
Добавить файл
Выход из профиля






Опрос


Оцените мой сайт

Всего ответов: 133



Cчетчик



Comments: 11
Forum: 37/618
Photo: 813
News: 28
Downloads: 174
Publisher: 134
Guestbook: 123






Счетчик посещений


Онлайн всего: 1
Субъектов: 1
Идентифицированых 0
Субъект